Отождествлению этих двух островов — вымышленного писателем и Пиноса — могли также содействовать другие факторы, например слава острова Пинос как убежища пиратов с XVI по XIX в., известность его знаменитых посетителей вроде корсаров Хокинса и Моргана, чьими именами Стивенсон называет двух наиболее примечательных героев своего романа: подростка Джима Хокинса и Тома Моргана.

Упоминаний о сосновых лесах в книге Стивенсона можно привести много. Именно хвойные деревья были причиной того, что остров в конце концов получил название Пинос. Основной представитель флоры острова — сосна отодвинула на задний план все другие его достоинства, прежде всего потому, что на островах Карибского бассейна крайне редко встречается растительность, напоминающая северные, более холодные леса иных широт.



Что касается гор, то они поразительно схожи с холмами Пиноса, возвышающимися почти вертикально наподобие моготе с конической вершиной.

Этот пейзаж действительно похож на тот, что предстает перед взором путешественника, приближающегося к острову Пинос с указанной стороны, ибо за горной грядой Лас-Касас виднеется наиболее крутая возвышенность Сьерра-де-Кабальос.

Вызывает удивление также, как автор описывает «скалистый бугор — самый северный обрез острова», ибо речь, вероятно, идет именно об отвесной конической скале мыса Коломбо в Сьерра-де-Кабальос. Он, вдаваясь в море, образует одну из северных оконечностей побережья Пиноса.

Поражает и описание входа в бухту Северная стоянка. По словам Стивенсона, он «скорее напоминал устье реки, чем бухту». Можно ли точнее определить вход в гавань современного города Нузва-Хероны, расположенного действительно в устье речки Лас-Касас!

Иностранные судовладельцы запасались у своих правительств патентами на корсарство, чтобы нападать на суда других стран так, словно они находились в состоянии войны. В случае неудачи в атаке и сдачи в плен их рассматривали скорее как торговцев, чем как морских разбойников.

Историк Румеу де Армас справедливо утверждаем, что на практике, когда корсары поддерживались властями, а пираты не признавали ни правительства, ни родины, ни закона, обе формы разбоя смешались, и определить четкие границы между преступлениями и законными действиями тех и других было невозможно.

Именно такая историческая обстановка давала возможность Хокинсу — корсару, находившемуся на службе королевы Англии Елизаветы (извечного врага короля Испании Филиппа II),— совершать дерзкие рейды.